Все больше и больше родителей обращаются к психологом с криком «я не могу, не справляюсь, он такое вытворяет». Крики, капризы, приступы гнева, истерики и вот уже чадо обследуют у психолога или психиатра. И сажают на седативные. Даже если ребенку всего 4 года. Но правильно ли это, если беспомощность вызывает 4-5-летка, то родители скажут дальше, когда ребенку будет 12, 14, 25?
Бывают ли трудные дети или то, что родители не готовы принимать какие-то детские проявления, проецируются на совершенно адекватного ребенка и выливаются в формулу «я – ок, он – не ок»?
Действительно существует психопатология. Часть детей уже рождается с ней, у некоторой части она проявляется на разных этапах взросления. Кроме того, существуют возрастные кризисы, которым подвержены все без исключения дети. И даже мы, взрослые, продолжаем переживать их. В кризисный период поведение меняется, эмоциональный фон становится нестабильным, человека в буквальном смысле штормит. И, естественно, обломки шторма цепляют всех, кто рядом. Если говорить о психопатологии, то только крики, капризы, непослушание, гнев не являются ее признаками. Задержка речевых функций, сниженный зрительный контакт, расторможенность есть поводом для беспокойства и обращения к специалистам за детальной диагностикой. Чтобы разобраться, где кризис роста, достаточно открыть любую книгу по возрастной психологии и прочитать в каком возрасте случаются кризисы и что для них характерно.
Но если мы не говорим о психопатологии и возрастном кризисе, ребенок здоров и развивается по возрасту, а родители все равно жалуются, что не справляются, то что же это? Откуда у взрослых людей рождается чувство беспомощности?
Человек устроен так, что все мы фантазируем. Точнее представляем желаемую картинку будущего, чтобы снизить тревогу его неопределенности. Так и с родительством: перед появлением ребенка на свет мы представляем каким он будет, каким мы хотим его видеть. Даже самые прогрессивные родители, которые говорят «мы принимаем ребенка таким как есть и не имеем ожиданий», все равно фантазировали на тему «какой он будет». Во-первых, потому что это приятно. Предвкушать процесс, такое же удовольствие, как и быть в нем. Во-вторых, всем нам хочется, чтобы ребенок был самым лучшим, так как каждый себе это представляет. Поэтому никто не представляет себе трудного, проблемного ребенка, с которым сложно справиться.
Но ребенок появляется на свет и начинает расти. В этом месте родительские фантазии каждый день встречаются с реальностью. Иногда, они совпадают, а иногда – нет. Многим родителям трудно принять сам факт этого несовпадения. Что их родной ребенок, плоть от плоти, абсолютно другой. Незнакомец, не попадающий ни под одни шаблоны. Например, спокойной, флегматичной маме очень трудно принять активного, непоседливого ребенка. Проявления, естественные для его темперамента, кажутся ей чрезмерными, потому что сама она живет в совершенно другом ритме и не успевает за активностью ребенка. Тогда она пытается его исправить или «вылечить». Отсюда возникают визиты к психологу или неврологу «он гиперактивный, что с этим делать?». На самом деле у них просто разные темпераменты и задача психолога ей это объяснить.
Кто-то из родителей сравнивает ребенка со своим детством: «я таким не был, я себя так не вел в его возрасте». При этом они забывают разницу в воспитательных подходах между поколениями, влияние прогресса и цивилизации на общий уровень жизни и поведения. Да и просто факт, что психика имеет свойство вытеснять все неудобное, неудачное и ранящее. Поэтому в своих воспоминаниях о себе мы часто помним хорошее: как помогали маме по дому, победили в школьной олимпиаде, и никогда-никогда не рвали штанов в драках, потому что хорошие девочки и мальчики не дерутся. И забываем скольких дней дрессировки стоило маме научить нас мыть за собой тарелку и стирать носки, скольких слез подготовка к этой самой олимпиаде, а уж сколько ниток ушло на штопку штанов и сколько зеленки на разбитые носы и коленки – история умалчивает. В таких случаях, когда на приеме родитель с большой идеализацией себя и разрывом с тем, что показывает сейчас его ребенок, психологу полезно спросить «а если сейчас попросить вашу маму рассказать о вашем детстве, то как вы думаете, эти рассказы совпадут?».
Мешает принимать особенности собственного ребенка и оглядка на других детей. Сравнивать себя с другими, конечно, полезно, – реальность лежит как раз на границе того, что мы сами о себе думаем и что о нас думают другие. Но современная масскультура вся направлена на сравнение и на гонку «будь лучшим». Детско-родительские отношения она тоже затрагивает – будь лучшим родителем, расти самого лучшего ребенка самым правильным способом. И мы начинаем смотреть, что делает и как ведет себя соседская дочка Машенька. Или донимаем учителя вопросами «как мой по сравнению с классом». При этом совершенно забываем о том, что даже два близнеца будут совершенно разными. Что же говорить о детях разных родителей с разными условиями жизни и разным подходом к воспитанию?
И еще в воспитании детей, мы забываем о том, что за последние 20 лет сам подход к нему в корне изменился. Воспитание перестало быть карательным и авторитарным. А место ребенка в семье стало иным – из безмолвного придатка к родителям, которые лучше знают, как надо, ребенок стал восприниматься как личность, как самостоятельная единица, мнение которого имеет значение. Такая детоцентристская модель привела к тому, что многие родители начали путать авторитетность и авторитарность и просто не умеют устанавливать необходимые границы. Точнее, бояться установить хоть какие-то, потому что не хотят прослыть тиранами и деспотами. Но что происходит с ребенком, которого поставили в центр, дали власть, но у него нет еще ни навыков, ни знаний, ни опыта ею распорядится? Сначала он впадает в тревогу, потому что не чувствует защищенности, а потом начинает управлять родителями, что приводит к полному хаосу в семейной системе. В этом случае психологу необходимо работать с родителями, чтобы научить их выстраивать правильные границы для того, чтобы ребенок ощущал себя в безопасности, возвращать им родительский авторитет, ощущая который малыш сам изменит свое поведение.
Вообще, когда ко мне на прием попадает беспомощный родитель, я всегда задаю вопрос «на сколько лет вы себя сейчас ощущаете?». Беспомощность это всегда не про взрослость. Не то, чтобы взрослые никогда не ее не ощущают, скорее взрослый человек в состоянии очертить зону своей компетенции и влияния. Попросить помощи там, где их явно не хватает. «Мой ребенок неуправляемый, сделайте с ним что-нибудь, исправьте это» – это не запрос о помощи взрослого человека, это крик или жалоба такого же беспомощного ребенка, только он уже родитель. И тогда психологу нужно одновременно принять и утешить внутреннего ребенка, а так же вернуть ему ощущение взрослости и контроля за ситуацией, потерянный родительский авторитет.
Родительство – это постоянное испытание на прочность многих наших качеств и характера. Трудное испытание длиною в жизнь. И в нем не раздают олимпийские медали. И очень часто хочется трусливо соскочить с дистанции. Но есть одна награда за этот нелегкий и неблагодарный труд – жизнь наших детей, которые вырастут и тоже захотят стать родителями, потому что от нас усвоили опыт, что это не только трудно, но так же тепло, весело и интересно.
Веселого вам родительства!
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора статьи.
