Слово главного редактора: как выжить в паутине родственных связей

Наталия Хоменко, главный редактор журнала «Лиза». Фото: Андрей Соколов

Я никогда не умела поддерживать отношения с родственниками только потому, что они – родня. Бабушка обижалась, что я не горю желанием общаться с ее двоюродными сестрами, а мне и более близких родственников хватало в гомеопатических дозах, причем раз в пару лет. Их было как-то избыточно много – мне так казалось. Я повторяла вслед за любимым Зиновием Ефимовичем Гердтом его мудрую формулу: «Хороши только те родственники, которые сумели стать друзьями» – и считала, что это единственно верный рецепт.

Мамин дядя, который составил генеалогическое древо нашей семьи, меня потряс. Это было до всех специальных компьютерных программ, которых сегодня сколько хочешь в Интернете. Он просто опрашивал всю родню, искал документы, писал письма в разные страны, затем рисовал от руки прямоугольники, стрелочки, даты жизни… Я изучала эту схему и делала открытие за открытием. Вот мамина тётушка, которая меня всегда раздражала вечной своей печалью – оказывается, у нее в войну погибла вся семья, в том числе маленький ребенок. Вот любимый Ролан Антонович Быков: я знала, что он нам родственник, но оказалось, что не такой уж и дальний – мамин троюродный брат. Потом слушала рассказы о прапрадеде, от которого ветви нашего дерева разрастались в густую крону… Он был женат дважды. Первая жена Ента подарила Исааку восьмерых детей и умерла. Прадед какое-то время погоревал, но в отчаяние не впал и вскоре женился второй раз. Хая-Гися была младше Исаака на 28 лет и родила ему еще девятерых… Так вот откуда они – все бабушкины двоюродные сестры и братья. Те, кто уцелел во Вторую мировую…

Маминому дяде было уже за 80, когда мы с мужем заехали к нему в гости, и он передал для мамы оцифрованную видеозапись 1970 года: моя бабушка, ее братья и сестры на могиле своего деда. Рассказал, как ему влетело 40 лет назад от жены: она отправила его покупать костюм (представляете, как копили эти деньги?), а он увидел в витрине кинокамеру – и всё, прощай костюм…

А потом мама смотрела эту бесценную запись и плакала: все еще живы, все молоды… Я часто думаю, о чем не успела их расспросить. Что они знали, что навсегда унесли с собой. Наверное, я к старости тоже захочу общаться с внуками и внучатыми племянниками – а им будет не до меня. Так жизнь отомстит мне за юношескую самоуверенность. Да, юность эгоистична. И глупо ее за это ругать – она будет только раздражаться и защищаться. Остается как бы невзначай рассказывать детям истории из своего детства, байки от бабушек и дедушек – все, что знаю и помню я. И повторять строчку из БГ: «…но чтобы стоять, я должен держаться корней».