Недавно в Инстаграме разыгралась настоящая трагедия: во время празднования Дня Рождения известной блогерки, случился несчастный случай, который унес жизни троих гостей именинницы. Эту ситуацию нам прокомментировала психолог Елена Шпундра.
Два дня назад случилась ужасная история, в которой погибли три человека. Известная блогерка (и я не иронизирую словом «известная», в подписчиках у нее более миллиона фолловеров) решила отметить с родными и друзьями свой День Рождения.
Компания собралась в сауне. Муж именинницы (по другим источникам кто-то из друзей) высыпал в бассейн 25 килограмм сухого льда для создания красивого эффекта пара. И, хоть на видео видно, что гости были в защитных костюмах и масках, три человека прыгнули в бассейн. Двое из них скончались на месте. Третий, муж этой самой блогерки, умер позже, в больнице.
Что происходит далее?
Стрим из реанимации, в котором именинница, не забыв подключить к видео инста-маски, сообщает подписчикам, что муж умер. После она создает в Инстаграме еще один аккаунт, в котором так и пишет «чтобы делиться последними новостями моей трагедии».
И в этом аккаунте на сегодняшний день уже 20 публикаций, в которых она, покойный муж, двое их общих детей. Вчера на Ютубе мелькнул анонс о том, что скоро эта блогерка представит свою историю в шоу Малахова.
А дней со всего происшествия, напомню, прошло лишь два.
Три смерти. Двое детей без отца. Вдовство не достигнув тридцатника. Еще одна или две семьи потеряли кормильцев. К сожалению, не знаю, были ли дети у двух других погибших. Новый аккаунт, двадцать публикаций, куча сторис, шоу Малахова.
Но я пишу об этой истории не для того, чтобы осуждать блогерку, морализировать о том, как следует горевать или высмеивать глупость, дескать, стыдно провизору не знать основы химии.
Для меня эта история стала ярким примером тех явлений, которые развились в обществе с повальным увлечением соцсетями.
Явление, в котором мы перестали проживать эмоции и чувства. Мы слишком заняты тем, чтобы представить в соцсетях события своей жизни, подобрать цвет, выхватить самый яркий кадр, смонтировать видео, написать сопроводительный текст — мы так сосредоточены на том, как показать, что совершенно перестали задумываться, что мы на самом деле испытываем, как относимся к тому, что происходит.
И возможно, прикосновение к горю для этой блоггерки в данный момент так мучительно, что она предпочитает убежать от него в демонстрацию, не находиться внутри, а рассказывать о том, что было, снаружи. Но у нее есть двое детей и как такое избегание отражается на материнстве?
Инстаграм давно уже породил такое течение, как инста-мамы. Это женщины или уже родившие, или находящиеся на сносях, которые показывают миру все этапы и деторождения, и материнства.
Буквально перед новым годом одна из этих инста-мам вела прямую трансляцию своих родов в домашнем бассейне. Конечно, часть инста-мам развенчивают мифы о беременности, показывают настоящее, а не подретушированное материнство, снимают образ идеальности, который буквально навешивает на нас уже не глянец, а соцсети. Но остальные вполне себе поддерживают бьюти-картинку, подбирая фемили луки, снимая в сторис только приятные моменты, используя фильтры и фоторедакторы, чтобы скрыть свои растяжки и морщины.
Но даже у тех женщин, что показывают реальное материнство, то есть несут некую социальную миссию, мы видим два момента, которые меня, как психолога очень беспокоят:
- ребенок становится частью маминой игры, но при этом никто не спрашивает у него, хочет ли он в нее играть.
Хочет ли он фотографироваться всегда и везде, нравятся ли ему эти одинаковые костюмчики, готов ли он к тому, что на его фото в трусиках или даже без будет смотреть какой-то волосатый дядя. И пусть ребенок еще не знает про педофилов, но мать-то должна. Но, тем не менее, выставляет его голые фото, то есть собственноручно сексуализирует и вообще объективизирует ребенка.
- ребенок контактирует с мамой через камеру смартфона, потому что мама смотрит на ребенка через нее в поисках лучшего кадра или момента.
То есть мы имеем раннюю депривацию контакта, когда вроде бы с мамой, она физически рядом, но больше присутствует для армии подписчиков, чем для отдельно взятого малыша.
Совсем недавно Эшли Грэм, известная модель плюс-сайз родила. Она стала как раз мамой, которая честно показывает изнанку материнства — набор веса, растяжки, огромные тяжелые груди, которые нужно сцеживать.
Но у нее в инстаграме появился кадр, в котором она вынуждена поменять сыну подгузник прямо на полу в магазине, среди стеллажей, просто постелив одеяльце на пол. Милый на первый взгляд кадр. Опять же социально полезный. Он говорит о том, что даже в благополучной Америке далеко не везде есть rest room с детскими пеленальными столиками.
Но кто-то рядом с Эшли стоит и снимает этот милый кадр. Не важно муж или помощница. Но этот человек не наклоняется помочь. Не держит малыша. Не думает о том, что это форс-мажорная ситуация, в которой нужно качественное участие всех, а достает телефон и снимает.
Именно это и стало нашей привычной реакцией на форс-мажор — не помогать, не вызывать профильные службы, не спасать, не спасаться, а достать телефон и фотографировать. Или стримить видео.
В том же инстаграме Эшли есть еще один кадр, где она кормит малыша грудью. Все тоже очень мило и натуралистично. Кроме того момента, что пока Эшли кормит малыша, сама она просматривает ленту телефона, а кто-то рядом опять же ловит удачный кадр.
Мне можно возразить, что мамы в декрете настолько задерганные и занятые, что минутку для себя можно выкроить, в том же телефоне посерфить, пока малыш спит или вот ест. Но, я знаю, что первую информацию о себе ребенок считывает в маминых глазах.
Мама – это зеркало для первых пары лет в жизни младенца, в котором он учится находить и узнавать себя. Но мамины глаза всегда заняты телефоном. Или смотрят на ребенка через телефон в поисках кадра или делая сторис.
И это только моя гипотеза, но думаю, что такое увеличение количества детей с расстройствами аутического спектра (РАС) обусловлено именно этим — депривацией контакта, связанной с увлечением мамой соцсетями, ведь аутизм это именно болезнь контакта. Дети с РАС очень интеллектуальны, но совершенно не понимают, что такое эмоции и как они работают в человеческих отношениях. Контакт у них такой пунктирный, точечный и сугубо по важному, интересному им вопросу. Других они воспринимают как объекты приложения своего интереса или потребности, больше как функцию, но не как живых людей.
С другой стороны, в мире увеличивается число людей с анотропоморфизмом, когда очеловечиваешь то, что не является человеком. Например, относишься к животным и растениям как к людям и это отношение очень ярко видно у зоозащитников, многие из которых так и говорят «люблю животных и ненавижу людей».
Это не плохо и не хорошо, это есть. Мы стали слишком опасными, трудными, ранящими, непереносимыми не только друг для друга, но и для себя. Поэтому и выбираем смартфон, чтобы снять чрезмерную чувствительность.
Конечно, никто сейчас не выключит телефон и даже я пишу эту статью для сети. Но не так давно, я читала исследование, в котором сказано, что скоро персонифицированный сервис, в котором человека обслуживает другой человек и делает это лично, а не онлайн станет дико дорогим и востребованным. Потому что все больше и больше опций хоть и доступны онлайн и удобны, но унесли из жизни то тепло и ощущение своей ценности для другого, которое было возможно в личном общении.
Но пока еще интернет не вынес семьи в формат онлайн, мы находимся друг рядом с другом живыми. Теплыми. Настоящими. Не ставьте друг перед другом телефон. Или хотя бы ставьте не так часто.
Фото: Freepik
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора статьи.
